Главная

Человек, так или иначе связанный с умственным трудом (впрочем, как и любой другой), в работе с информацией складывает для себя определенное к ней отношение. И здесь имеется ввиду даже не конкретная информация, а входящие данные как таковые. В работе с ними человек использует наиболее подходящие для него, а также привитые воспитанием навыки работы с информацией. О проблемах непредвзятого восприятия информации я писал уже не раз. В этой статье я бы хотел указать на основы собственного восприятия входящей информации и методы работы с ней.

Возможно читатель, не раз посещавший страницы указанного сайта заметил, что, хоть работы здесь представлены достаточно широкого спектра философской ориентации, они все-же имеют общее направление или уклон философской мысли, определяющей основную канву всех рассматриваемых здесь вопросов. Однако верно и то, что это положение относится не только и даже не столько к конкретной сюжетной линии предоставляемой читателю здесь информации, сколько характером и приемами самого моего философского мышления, сформировавшегося в связи с определенными целями использования его функциональных возможностей.

Основным методом моего восприятия информации (не только философского содержания) является обеспечение максимальной непредвзятости, и равноценности ее оценки. Очень важно заранее не ставить перед собой приоритетные направления той или иной мысли, их связей с ранее установленным собственным мировоззрением, а также сравнением с другими идеями данной или иной канвы. Восприятия информации любого рода должно быть абсолютно равноценным, независимо от отношения к ней окружающих или личных, ранее предустановленных взглядов. Оценка информации наступает гораздо позже, в процессе тщательной и также непредвзятой ее обработки, но никак не на момент восприятия. Это две разные функции работы индивидуума с информацией, и не надо их путать.

При предвзятом восприятии информации, хоть и кажется нам это целесообразным (в том случае если этот процесс происходит осознанно), индивидуум резко ограничивает свой познавательный взор, всецело ограничивая свою фактически свободу рамками той информационной среды – ноосферы, в коей он преимущественно пребывает. При сравнении двух подходов по работе с информацией, резко бросается в глаза различие в познавательных возможностях индивидуума, где один всецело находиться в рамках культурного сообщества или даже всего культурно-исторического периода, другому же открыт весь безграничный океан различной БЕСКАЧЕСТВЕННОЙ(!) информации, которая ему теперь ДОСТУПНА! Ранее он ее просто не видел! Он находился всецело в привычной ему ноосфере. Но будучи свободным от культурно-временных рамок (что является одним из важнейших требований восприятия объективности как таковой), индивидуум являет в себе как бы ВНЕВРЕМЕННОГО человека, личность, поднявшуюся “над суетой обыденного дня”, но, однако, не в смысле высших этических переживаний, а в смысле таковой для него нормы в культуре мышления, в том числе и самого обыденного и повседневного (и не разово, но постоянно), где оно НЕ ЗАВИСИТ от этого своего качества, но где последнее является для него самым что ни на есть необходимым и естественным!

Поэтому, затрагивая вопрос моего философского мышления, можно и даже необходимо прояснить тот факт, что я стараюсь не ограничивать свой познавательный взор рамками той или иной информационной среды, а наоборот, использовать весь накопленный опыт человечества в прошлом, и с перспективой на будущее. Таким образом, вполне естественным оказывается мое внимание не только к “чисто философским” методам и вопросам, но и к предоставляемой информацией таких информационных культур, как религия и эзотерика. Ранее я уже описывал место каждой в жизни человечества, а также в его ПОВСЕДНЕВНОСТИ! Составляющие их структуры неотъемлемо действуют на наше повседневное сознание

Таким образом, строго говоря, можно еще обсудить, насколько характер моего мышления является собственно в строгом смысле слова философским. Структура моих размышлений строится на стыке трех столпов человеческой культурной мысли: 1)рационального мышления в лице сфер философии, занимающихся проблемами рационального объяснения мира (как идеалистического, так и материального направлений), 2)иррационализма (философия, религия – духовное познание), 3)эзотерика, в лице различных мистических учений и практик.

Вышеуказанная точка соприкосновения моих познавательных интересов, сориентирована основным вопросом интересующих меня тем. Преимущественно, помиомо создания общественной идеологии новейшего времени, я занимаюсь и созданием теории познания (как ее необходимой составляющей), включающей в себя на рациональном основании и элемент иррациональности, как подосновы существования бытия. Причем под иррациональностью я понимаю прежде всего не чисто негативное отношение и отрицание рационального, а скорее преобразование описательных логики и диалектики в процесс глубинного, но не поверхностного познания вещей, где пока отсутствует структурированное дерево понятий. Только определения этих понятий будут иметь другую форму, нежели сейчас, поскольку иррациональность сама по себе (не в отношении), тоже может иметь определенную градацию, где на каждый слой приходиться свой собственный мыслительно-инструментальный механизм познания истины.

Читатель обычно ждет от той или иной философской статьи какой-то конкретной системы представлений, по возможности описывающей устройство всего на свете. Тогда, по-умолчанию, у читателя срабатывает интерес на авторитет (который аргументируется системой законченного мировоззрения писателя), а значит - есть, что почитать. Что же касается меня, то я не стремлюсь как можно быстрее натянуть систему понятий на реальность. Нет смысла создавать теорию, чтобы потом ее отстаивать, в то время, когда она должна сама обеспечивать собственный запас жизнеспособности. В этом отношении мне ближе Сократ, которого мы ценим не за конкретную систему описания мира, но за прорыв в основах правильного отвлеченного мышления, на которой строится вся рациональность и по сей день. Гораздо масштабнее и грандиознее совершить именно такое действие, а ценность информации должна охарактеризовываться не толщиной книжки, но силой и конкретностью ее слов и понятий. Поэтому и я не люблю писать излишне большие тексты. Особенно, когда в них очень много “воды”. Работы я пишу и общемировоззренческого характера, поскольку необходимость их также имеет огромное значение в формировании сознания новейшего времени. Чисто теоретические выкладки могут занимать интерес, но в душу человека проникать мало. Они хороши как база, на которой как листья произрастают структуры духовных и нравственных ценностей, поэтому работу над данными задачами я веду параллельно.

В силу рассматриваемых мною задач, процесс познания для меня оказывается больше именно процессом. Здесь нельзя стремиться получить результат. Он должен произрасти самостоятельно. Мы управляем причинами, относимся к процессу познания как к стихиям мысли, а куда она приведет, это дело уже не наше. Такой подход позволяет повысить степень истинности “рассуждений”, хотя человек и остается наедине со вселенной, вне какой-нибудь культурно-исторической системы идей. Отсюда и кажимость отсутствия конкретики, которая предполагает результат, и из-за отсутствия которого, мне пишут письма о расплывчатом характере цели данного сайта. Но смысл в том, чтобы не ждали результата, но ВКЛЮЧАЛИСЬ В ПРОЦЕСС! Именно поэтому я обозвал его Инициативой! У нас абсолютна не идея, но путь. А каким он будет, - это зависит от того, в какую сторону будет раскрываться истина.

Сегодня в философском мышлении преобладает рационалистическое направление познания окружающего мира. То есть, более глубинным и базовым является противопоставление не материализма и идеализма, но рационального и иррационального. Например, идеализм Гегеля всецело рационален, и его упование на логику не может мыслиться иррационально. Рациональность доминирует в человеческом мышлении, начиная с признания за эпохой средних веков темноты и непросвещенности. На рационализм уповает разумное познание (сознание), жаждущее естественным для себя способом, и конкретно, объяснить существующее положение вещей. Иррационализм же, имеющий тысячалетнюю историю своего существования в тех или иных формах, не пользуется важнейшим достоянием Нового и Новейшего времени – состоятельностью и самостоятельностью человеческого сознания. Последнее имеет СЕГОДНЯ всецело рациональную основу и структуру собственного функционирования, видящее в иррациональности возврат к первобытным формам коллективного мышления.

Рациональная логическая мысль хороша тем, что она, имеющая надъиндивидуальную структуру, претендует на механизм непредвзятого познания действительности. Но, будучи механизмом описательным, не проникает в суть вещей, а остается всецело в области рассмотрения различного рода форм и взаимодействий. И, должен признать, с этой задачей, по мере своих сил, она справляется. В отношении же кантовской “вещи в себе”, которая выражена отражать сущность вещи самой по себе, но не в отношении, рациональное мышление оказывается непригодным, поскольку оно всецело строится на отдельных единицах множественности, рационализированной множественности, имеющей дело с единичными элементами, но не с самими этими единицами (единичностью).

Логика жестко относится и к теме проблемы субъект-объект. Представляя собой, для рационального сознания, две целокупные единицы, при объединении, они взаимоуничтожают либо друг друга, либо кого-то одного. Чаще всего это относится к субъекту. Именно на этом основано воссоединение с Космосом во многих мистических (эзотерико-рациональных) учениях разных времен и народов, где, унижая свое сознание, ты снимаешь противопоставление субъектно-объектного отношения, и начинаешь быть этим Космосом. Но познавать не можешь, поскольку сознание здесь отсутствует.

Поэтому, рассматривая различные метафизические и тем более мистические воззрения, злостный логик вполне справедливо укажет на сохранение субъектно-объектных отношений любой системы представлений, а также на ошибки в исследовании самой теории познания. И с точки зрения рационального множества будет всецело прав. Механизм здесь четок и ясен.

Но с другой стороны, человек, знакомый с воззрениями идеализма в различных его проявлениях, не сможет не заметить тот факт, что наше мышление много шире и многограннее, нежели обеспечивается его деятельностью пребывания нашего сознания в трехмерном (+время) мире. Само наличие отвлеченного мышления, говорит нам о многом, также не следует и излишне навязчиво тотализировать современный способ чисто рационального познания, хотя бы потому, что с иррациональностью мы также имеем дело ежедневно. Простой пример. Наши чувства и эмоции. Сами по себе, если брать их не в отношении, и не в структуре причинно-следственных взаимосвязей, но лишь в смысле сократовской вещи самой по себе, не уповая на материалистические воззрения о природе души, но, беря этот факт как явление, как феномен, мы обнаруживаем в природе наших чувств явно иррациональную подоснову. Душа постоянно имеет дело с рациональным, и вне иррационального осознанная не существует. Но душа не в отношении, но сама по себе, - иррациональна, имеет иную природу самодовления, обеспечивая существование себя самой как единицы.

Рассмотрение феноменологии души уже не есть дело рационального мышления. Ее отношением занимается психология, ее сутью – иррационалистические умопостроения. Будучи иррациональной по природе, душа обретает рациональные очертания благодаря вхождению ее в жизнь, отношению с нашим сознанием, которое смотрит на нее и рационально объясняет. Но ведь и ум сам по себе, та точка, из которой происходит познавательный взор, также имеет иррациональную основу. Мы видим то, что озаряет свет нашего разума, но не то, что является его источником и причиной. Мы отодвигаем свой взор назад, и сталкиваемся, хотим мы этого или нет, с проблемой иррационального.

Я не тотализирую и восхваляю иррациональность. Просто это основа, не зависящая от нашего представления о ней, являющаяся в свою очередь, основой нашего сознания как такогого. Если рассматривать иррациональное не как отрицание, но, если хотите, как субстанцию, то познавательный взор начинает бурить бытие в поисках истины, и кое-что находит.

Что касается проблемы субъект-объект, то в процессе сопереживания иррациональной составляющей бытия, мы становимся тем, что переживаем. Есть мнение, что человек это то, на что он обращает большее внимание. В частном же порядке, восприятие сопереживания сопровождается отдачей части своего существа переживаемому, жизни с ним единым сознанием, где частное совпадает с общим, где сознаний не много, но одно. Такое состояние нельзя назвать уничтожением сознания, поскольку оно присутствует, но полностью заполнено единством того, что переживается. Эта информация рационально невыразима, но, обособляясь, активируя индивидуальное самосознание, мы можем попытаться объяснить и рационализировать то, что наблюдали, точнее, – в чем участвовали.

Честно признаюсь, что мне бы очень хотелось, сохранять самосознание и на таком надъиндивидуальном уровне. Хотя, возможно, это пока на данный момент, но индивидуальное самосознание не может обойтись без субъектно-объектных отношений, однако, с другой стороны, если весь космос есть один большой индивидуум, то есть ли тогда что терять?

Я не говорю здесь что-то конкретно. Я лишь ставлю вопросы. Я, как и любой человек своего времени, дорожу собственным индивидуальным сознанием. Человечество так долго стремилось к свободе, что я не смею сейчас ее оспаривать. Надъиндивидуальная она ведь тоже свобода, но свобода неподвижная, а значит и не свобода. Свобода без клетки не бывает. И именно живя на земле, мы жаждем ее. И между тем никак не можем обрести в полной мере. И я не говорю сейчас о различных способах самоуспокаивания и запудривания мозгов. Я берусь за иррациональность не в целях самообмана (мне бы тогда хватило и существующих представлений), но всилу того, что ищу выход, для правильного понимания ситуации, чтобы знать, где изменить свое видение проблемы, а где и самого себя, свою суть.