1.Введение. 2.Идеальный мир. 3.Основа бытия. 4. Понятие духа. 5.Абсолютная отрицательность. 6.Первичная отрицательность. 7.Замкнутое самосознание. 8.Абстрактное знание. 9. Трансценденция. 10.Всеобъемлющее самосознание. 11.Духовное познание.

1.ВВЕДЕНИЕ.

В религиозной жизнедеятельности человеческого сообщества, мы имеем такое понятие, как “дух”. С этим словом связано многое, но далеко не всегда человек может дать этому понятию определение. Он переживает по этому поводу определенные религиозные, а иногда и нравственные чувства, но что это такое, сказать не может. Зачастую вопрос на этот ответ как-бы откладывается в сферу Бога, так что, послушный и смиренный разум, не вправе разбираться в таких тонких и животрепещущих вопросах.

Однако, на самом деле, понятие духа и в повседневной человеческой жизнедеятельности имеет не самое последнее место. Человек не задумывается о нем, относит его лишь к сфере религиозного, но, как будет показано далее, дух непосредственно и неразрывно связан с бытием повседневного человеческого индивидуального сознания.

Путь к пониманию духа перед человеческим сознанием лежит через созерцание мира идей. Это мир, не означающий субъективных индивидуальных фантазий, в которые погружается человеческое сознание в том или ином случае. Сегодня даже многие материалистически настроенные люди не могут утверждать тотальное отрицание существования чего-то иного, помимо материи. Ведь даже если исходить из того, что мышление есть результат физических и физологических взаимодействий в коре головного мозга, что материя первична, то все равно, само оно (мышление) уже существует как объективный факт, отображающий не только одну из сфер человеческой жизнедеятельности, но и имеющий наличествующее бытие в действительности.

Практически всю человеческую историю, человеческое сознание пытается объяснить этот мир. В разные времена методы познания были различны, но самым главным вопросом всегда оставался вопрос основы бытия.

Этот барьер возникает из предпосылки того, что мы берем в качестве первичной бытийной основы. В качестве объяснения мы берем за основу материально-физический контекст, вводим в него новые понятия, а также расширяем его влияние на сферу того, что действует за видимым физическим взаимодействием вещей. Мы вводим понятия магнитных, электронных и торсионных полей, но тут в некоторых теориях возникают явные недоработки и парадоксы. Взять хотя бы те же торсионные поля. При их исследованиях, у ученых возникает множество фундаментальных вопросов, ставящих познающий субъект в неприятное положение. Например, сегодня мы не можем объяснить, какую природу имеют свойства торсионных полей, выражающихся в их свойствах, напрямую, казалось бы, не зависящих от пространственно-временных ограничений. Как, например, они могут почти мгновенно распространяться на совершенно любые расстояния, вмещать в себя энергию, не оправданную по ее количеству в соответствии с существующими ныне общепризнанными законами и прочее. Много еще в мире вопросов, не разгаданных причин многих фундаментальных взаимодействий, как, кстати, и саму проблему первичности материального и идеального. Похоже, мы имеет две стороны мира, поскольку те же магнитные поля, где-то также имеют и природу идеального, а не чисто материального взаимодействия (уходя корнями в структуру фундаментальных частиц). Да и взять хотя бы самого человека! Где лежит объяснение его внутреннего бытия?!

А что если за основу мира взять нечто другое, дающее перспективу и не ограничивающее познавательные возможности индивидуального сознания. Что если в мире существует какая-то идеальная подоснова, которая является причиной самых фундаментальных базовых процессов, происходящих в природе. Такая постановка вопроса вовсе не означает признания существования Бога, но главное, - она дает реальные перспективы выхода за рамки привычного познания действительности и возможность исследовать явления, имеющие энергетическую или более идеальную природу.

Для пояснения сказанного следует уточнить, что идеи (по крайней мере, в нашем изложении) – не есть чисто субъективное переживание индивидуумом того или иного предмета. Это есть объективная подоснова той или иной вещи, не определяемая физически, но составляющая ее суть. Поэтому мир идей настолько же объективен, как и мир физический. Он также существует независимо от мнения человека о нем, но подвержен только исключительно индивидуальному восприятию.

Но также как можно изучать и саму идеальную составляющую суть вещей, можно изучать и их идеальные взаимосвязи. Например, определенное время я не мог объяснить для себя тот момент, как я сам способен работать не с вещами или конкретными понятиями, но непосредственно с самими взаимосвязями. (Т.е. минуя сознательный процесс создания о них понятий!). Ведь что такое абстрактное видение взаимосвязей? Это видение не конкретных предметов и не понятий о них, а лишь единого мира действующих друг на друга вещей-причин. Этот мир дает четкое понимание своего существования и, далее, беря его в качестве причины и переходя к понятийному миру, вплоть до привычного трехмерного видения действительности (следствие), на простейшее казалось-бы взаимодействие можно взглянуть уже как на систему, состоящую из множества (минимум из двух) компонентов, что значительно расширяет возможности индивидуума проникновения в суть вещей. Для познающего субъекта устройство мира усложняется, но от этого становится лишь интересней. Теперь можно увидеть, что мир состоит как минимум из трех основных частей: 1) физическое пространство, материя, трехмерность; 2) понятийная подоснова, созданная человеческой личностью и, скорее всего, не имеющая своей реальности в объективности, независимой от существования человека вообще; и 3) подоснова взаимодействий, открывающаяся абстрагирующему сознанию при рефлексирующем восприятии. Эта подоснова, - составляющая того мира, который дает жизнь, заведует движением, воздействиями одних вещей на другие, является причиной даже гравитационных, электромагнитных и других базовых явлений, создает сам из себя образ единого мирового механизма движения и взаимодействия, необходимо целостного и взаимосвязанного. Здесь даже существует возможность внутренне реально увидеть его.

Мир лучше познавать в единой системе, в максимальной масштабности, за которой будет видна и отдельная бытовая ситуация, включенная в свою подсистему, а затем и во всеобщий мировой поток. Потому что к малому здесь приходишь через большое. Объективность, на самом деле, искать можно не только лишь через систему трехмерного мира. Здесь я создаю систему из качественного видения действительности, включаю в него образ подосновы.

К видению этой подосновы я пришел как раз через большое. Взор моей мысли был направлен на то, что взяв весь физический мир в едином конкретном образе, я пришел к мысли о человеке, как существе даже более несвободным, нежели то, что было рассмотрено до настоящего момента. Эта мысль приходила ко мне и ранее, но я оставлял ее на потом, в силу своей сверхмасштабности и удаленной перспективы. Суть ее состояла в том, что человек живет в определенной области пространства, будто в парнике. Это хорошо заметно на примере нашего земного шара. Человек выходит в космос, но что дальше? Думаете, глупый вопрос? Ведь ответ у человека уже есть?! Полетим на Марс и так далее!

Но, на самом деле, это не ответ, поскольку есть еще один парник, еще одна ограниченная область – понятийная. Мы можем полететь на дальние планеты, обогатиться невероятным множеством новых понятий привычного трехмерного мира, но это не даст нам возможности проникнуть качественно (не количественно!) в суть вещей, в их предъисторию. В этом случае мы имеем огромное, но все же конечное количество понятий, - понятийный барьер. И для осознающего это сознательного человека возникает очередное препятствие по пути к полной и всеобъемлющей объективности и, собственно, свободе (что одно и то же для сознательного человека). И тут, раскрывая себя для восприятия идеальных базовых фундаментальных взаимодействий, пузырь лопается, и происходит качественный скачок в сознании, индивидуум начинает воспринимать качество подосновы, причины взаимодействия всех вещей. Теперь мир предстает как еще более глубокая и всеобъемлющая система, за которой по-прежнему видна обыденная бытовая ситуация, но уже с новой, более качественной высоты, в ее максимальной степени объективности! И это уже есть не чисто абстрактный образ, но реальная действительность, включающая в себя помимо привычного трехмерного мира еще и скрытую от внешних глаз и современных высокочувствительных приборов, идеальную подоснову бытия.

Вопрос основы бытия есть проблема преодоления человеческой предвзятости и предубеждения. Что же человеческое сознание способно разглядеть за этой пеленой?

Обращая внимание на взаимосвязи вещей, мы используем те механизмы, в противовес различным измерительным и прочим приборам, что существуют в нашем непосредственом пользовании. И при их использовании, наш исследовательский взор меняет вектор своего направления. Это кажется нелепым, но теперь, чтобы познать внешний мир, мы устремляемся не вовне, а внутрь себя. Мы изучаем теперь то, как мы смотрим на этот мир, и что найденное нам открывает. И это как раз и есть преодоление понятийного барьера, выход за рамки предметного познания, качественное видение реальности с новой высоты.

Подобное воззрение подтверждает мысль о том, что кроме чувственного и интеллектуального созерцания мы обладаем еще особым, и притом первичным типом знания. По способу субъективного самоизживания, этот тип может быть назван живым знанием, или знанием-жизнью. В этой духовной установке познаваемое не предстоит нам извне, как нечто отличное от нас самих, а как-бы слито с самой нашей жизнью. И наша мысль рождается и действует как-бы из глубины самой открывающейся реальности, совершается в самой ее стихии. То, что мы испытываем как нашу жизнь, как бы само открывает себя нам, - открывается нашей мысли, неотделимо присутствующей в этой жизни. По сравнению с этим первичным родом знания, в установке предметного знания мы ощущаем некоторую искусственную суженность и как-бы выхолощенность сознания. Самое основное и существенное, самое глубокое для нас знание есть не знание-мысль, не знание как итог бесстрастного внешнего наблюдения бытия, а знание рождающееся в нас, и вынашиваемое нами в глубине жизненного опыта – знание, в котором все наше внутренне существо соучаствует непосредственно. Мысль в форме предметного познания, может только задним числом, произвольно накладываться на фундамент этого живого знания.

По существу, здесь открывается особого рода реальность, принципиально отличная от того, что мы привыкли считать трехмерной “объективной действительностью”, - реальность, которая обычно не замечаемая потому, что она слишком близка человеку, потому как, по сути, совпадает с тем, кто ее ищет. Здесь “Я”, которое сознает себя в мире самого факта мысли или ее носителя, есть реальность, в которой фактически объект совпадает с субъектом. (Объект взят здесь, разумеется, не в своем предметном смысле). По первичному своему характеру это есть реальность, которая вобще не предстоит нам в роли объекта, на которого направлена мысль, Это не несть нечто, с чем мы “встречаемся” извне. Мы имеем ее в той, совершенно особой форме, что мы есть то, что мы имеем. Это есть реальность, открывающаяся не всилу того, что кто-то на нее смотрит, а всилу того, что само ее бытие есть непосредственное бытие для себя, своеобразная самозамкнутость, открывающаяся в форме живого знания. Таким образом не объект – не то, что предстоит нашей мысли, - а, напротив, сам субъект, в его непосредственной данности самому себе, есть откровение подлинного существа реальности. То есть здесь необходимо различать разницу между отчужденным от нас объектом, находящимся “вне”, и предстоящим нашему познавательному взору, пребывающим внутри нашей духовной жизни, и изнутри нам открывающимся.

Здесь мы видим мир объектов (не в пространственном, а в чисто гносеологическом смысле), раскрывающийся человеку не посредством внешнего взгляда на вещи, а посредством внутреннего их сопереживания. Подобно тому, как понять человека в той или иной ситуации проще, оказавшись на его месте, так и такой “нестандартный” подход к изучению действительности дает познавательному субъекту целый горизонт новых возможностей. Единственное, что надо различать между “отчужденным” от нас объектом, лишь извне (также в чисто гносеологическом смысле), предстоящим нашему познавательному взору, и объектом, пребывающим внутри нашей духовной жизни и изнутри нам открывающимся.

В предыдущем разделе мы (в самых общих чертах) дали определение реальности как подосновы бытия, мира, лежащего также в причине физического взаимодействия вещей, заведующего всеми базовыми процессами его трехмерного существования. Заострим внимание на том, что эту подоснову имеется возможность познавать только через себя, поскольку собственное самосознание, о чем будет сказано далее (и о чем мы находим у Франка), имеет сходное строение и сходные методы жизнедеятельности. Но как это самое “Я” вобще способно открывать этот мир, и посредством чего конкретно, мы вобще можем его обнаружить?

И вот тут мы сталкиваемся с затронутым нами ранее понятием духа. Оно есть первое, что объединяет человека и природу. Дух является связующим звеном между человеческой личностью и природой, является основой и того, и другого. Весь бытийный мир пронизан этим самым духом. Он есть информационно-действенная основа бытия как такогого. Эта та сила, что движет мир, действие, из которого исходят все последующие взаимозависимости вещей.

Но это что касается общемирового логосного духа, некой энергии, заполняющей и овладевающей всей бытиной действительностью. Но кроме духа общебытийного, существует еще и дух индивидуальный. Индивидуальный дух, как говорит Гегель, в своем существе, - для нас есть идея, достигшая своего в себе бытия. Это идея (в контексте нашего понимания), есть идея о себе самом, составляющая суть человеческого существа. Но между тем, дух имеет своей предпосылкой природу, берет из нее начало.

Индивидуальный дух есть несущая основа внутреннего личностного бытия. Он есть предъоснова существования в человеке творческого начала, а также направленное действие самого его сознания. Это информационно-индивидуальная энергия, несущая человека через “время” реальности, характеризующая его и обозначающая его как личность.

Дух, как говорит Гегель, существенно есть только то, что он знает о самом себе. Однако, считаю, что он не исчерпывается этим. Так может говорить человек, полностью познавший свое естество, иначе это относится лишь к понятию или мнению человека о нем. Первоначально (при восприятии из себя, для себя), для нас он есть дух только в себе; его становление для себя составляет его осуществление. Но духом для себя он становится только через то, что он себя обособляет, определяет себя, делает отличным от всего остального, прежде всего, относя себя к нечто другому, в противовес внешнему бытию, как к своей непосредственности. Он есть другое в бытии (но не другое бытие!), имеющее свое, если можно так сказать, направление бытия и свою относительную самодостаточность. До тех пор, пока дух находится в отношении к самому себе как некоему другому, отличному от внешнего мира, он является только субъективным духом, - духом, берущим свое начало из природы, и первоначально только природным духом. Деятельность субъективного духа сводится к тому, чтобы постигнуть себя в себе самом, раскрыть себя как идеальность своей непосредственной реальности, а также направить уже познанное на индивидуальное творчество, сотворения некоего внешнего объекта в виде передачи ему части своего существа.

Дух, развивающийся в своей идеальности, есть дух, прежде всего, познающий (творчество является его последующим самовыражением). Но познание не понимается здесь просто как определенность идеи, как логическая идея, но понимается так, как конкретный дух определяет себя к этому познанию: посредством самовыражения его познавательно-творческой активности через рассудок, разум или непосредственное духовное соотношение себя к нему, сопереживание. Мнения и представления берут свое начало из внешнего взляда на рассматриваемые вещи, дух же, в непосредственном взаимодействии своей сущности с другим, познает самого себя и мир изнутри, непосредственно соприкасается, живет им.

Субъективный дух по Гегелю есть:

- дух для себя, или опосредованный, понятый еще как тождественная рефлексия в себе и по отношению к другому; что является внешним переживанием своего естества.

-дух в отношении, или обособлении, как отделенный от внешнего мира.

Поскольку дух есть основа существования индивидуального сознания, именно последнее также является предметом феноменологии духа. В духе присутствует также и то, что мы называем душой, но представлена она в своем идеальном смысле, отвлеченном от реалий пространственно-временных ограничений и конкретных или обобщенных чувственных переживаний. Душа, в абсолютном своем смысле, ощущается нами как внутри себя изживающий свое отношение к внутреннему и внешнему дух. Она есть отношение не просто индивидуального, но личностного духа к своему, или объективному (субъективно соотносясь!) как к чуждому себе и, либо отталкивающаяся от него, что в итоге порождает негативные ощущения и переживания, либо притягивающая, посредством чего рождается чуство любви. Тем самым жажду человека к любви можно объяснить родством объективного и субъективного духа, и счастье для человека наступит тогда, когда он преодолеет эту дуальность и обретет с объективным бытием духовное единство (что также повлечет за собой изживание сиюминутных эгоистичных желаний). А что касается отличия отношений индивидуального духа в обособлении, как единицы, и как духа в себе (что душа и есть), то здесь можно пояснить, что душа здесь представлена (как и в любом другом месте данной работы) как сфера именно личности, наиболее интимная ее часть, внутреннее содержание индивидуального духа (то, что он имеет в качестве “мое”), и изживаяющая свое отношение к миру только посредством онтологизированных или конкретных морально-чувственных отношений с ним, что на рассматриваемом нами уровне идеального бытия, не имеющая непосредственного выхода вовне. Индивидуальный же, но не обособленный дух этот выход имеет. В своей производной он не порождает в себе личностных переживаний (может лишь в самом категориальном смысле общих (“общественных”!), скорее рождая их потенцию), он лишен личности, но весь мир проецируется в его собственном существе. Здесь он уже и не совсем единица, поскольку она растворяется в содержании объективного духа, является лишь частным его обнаружением. Поэтому и духовное познание сегодня сталкивается с проблемой неосознанности и неясности непосредственно переживаемого. Наше познание построено на разуме и рассудке, являющимися опосредованными формами познания, обеспечивающие существование нашей личностной индивидуальной единицы. Растворение же личности снимает противопоставление духа миру, и осознанность исчезает.

Сознание есть неотъемлемая черта сознающего себя духа. Оно пробуждается в душе. Далее, сознание полагает себя как разум, который непосредственно пробудился, как себя знающий разум, освобождающий себя посредством своей деятельности до степени объективности, в производной до сознания своего понятия. Это сознание есть производная, самовыражение индивидуального духа как личности, нечто другого по отношению ко всему остальному, впоследствии, имеющее непосредственное отношение к предметному материальному миру и, если можно так выразиться (хотя, фактически, - это так!), служащее ему (духу) своеобразным опосредованным фундаментальным воспринимающим органом, на котором потом строятся все остальные для восприятия ньютоновской действительности и организующих полноценную всеобъемлющую жизнедеятельность в ней.

Поскольку сознание – есть сознающий себя дух, для того чтобы более полно и глубоко понять природу духа, нам необходимо далее обратиться к проблеме возникновения человеческого сознания.

Теперь, между первичной отрицательностью и самим бытием начинают складываться определенные отношения. Впервые появились две разные “вещи” (повторю, не по типу происхождения или устройству, - они по прежнему здесь одно и то же, а по направлению их актуальности), потенциальности, между которыми теперь начинается взаимодействие. Это взаимодействие здесь еще максимально примитивно и не наполнено конкретным или даже каким-то предметным содержанием (его здесь еще нет), но, между тем, оно уже является базовым, самым первым отношением между одним и другим, основой, на которой позже будут строиться все остальные отношения любого порядка. (Следует отметить, что в абсолютной отрицательности никаких отношений еще быть не может, поскольку она представляет собой все-таки больше (на базовых стадиях вневременной) процесс отделения первичной отрицательности, хотя также можно говорить и о некотором промежуточном “полуфабрикате”).

В результате такого взаимоотношения и начало развиваться сознание, - то, что лежит в основе того, что мы называем своим “Я”. Это “Я” рождается на стыке отношения между индивидуальным духом и духом объективным, является его производным, результатом, выводом. Это есть то, что рождается посредством противопоставления, посредством существования внутри и вовне, но оно еще не определено четко в индивидуальном духе, а существует “и там, и здесь”, присутствует в обоих противоположностях. Оно здесь тождественно с самим этим отношением, но уже нечто самостоятельное, и является выражением их совместного взаимодействия. В лице субъективного духа сознание обретает себе первичную опору, в лице же объективного, - находит себе противопоставление, направляет внимание субъективного духа на него в качестве своего внутреннего объекта, в результате чего и рождается. Таким образом, сознание есть результат внутренних субъектно-объектных отношений человека.

Поясним, что такое “Я”. “"Я" должно быть понято как индивидуально определенное, в своей определенности и в своем различии только к себе самому относящееся всеобщее. В этом содержится уже что "я" есть непосредственно отрицательное отношение к самому себе, что “Я” есть не то, нечто другое, - следовательно, непосредственная противоположность его всеобщности, абстрагированной от всякой определенности, и в такой же мере абстрактная, простая единичность” (на фоне общего, на этом уровне, “безколичественного” бытия). “"Я" само есть это различение себя от самого себя; поскольку, как сама к себе относящаяся, его исключающая из общего потока единичность, она исключает из себя самой, то есть из единичности, и благодаря этому полагает себя как некоторую с ней непосредственно сомкнутую противоположность себя самой, как всеобщность” (Гегель).

Здесь (в процессе рождения сознательного духа) единичность выступает как индивидуальный дух, а его самовыражение как то, через что происходит обретение сознания. Таким образом, сознание есть необходимое обращение самовыражения субъективного духа к себе, где самовыражение выступает как составная часть неотъемлемого единства с индивидуальным духом и составляющего мое “Я” (являющееся основой личности). При данном обращении к себе, внешнее выступает посредником и основой для самовыражения индивидуального духа и, поэтому, воссоединяясь, уже личностный дух (единичное “Я”), получает сразу два объекта своего сознательного восприятия в лице собственного содержания и объективной действительности. Теперь “Я” может восприниматься как единичность, являющаяся уже даже не просто нечто иным, но уже содержательно, по отношению ко всему остальному.

Весьма понятно, что самосознание себя как “Я” в полной мере может осуществляться через осознания себя как всеобщности, составляющей суть себя самого. Где “Я” есть некая “сфера”, в пределах которой я существую в себе самом. Эта сфера образуется посредством взаимоотношения, как уже было сказано, субъективного духа и его самовыражением вовне. Однако поначалу эта сфера является здесь еще не совсем определенной в смысле индивидуального существования. Здесь она пока не обладает реальной жизнью, жизненным самобытием, а находится в некоем подвешенном состоянии, между объективным духом и полноценной самобытийной индивидуальностью.

Ранее мы увидели, что сознание полностью имеет бытийную природу, но, склоняясь к индивидуальному духовному, начинает терять тотальную свою зависимость от первичного базового взаимоотношения, и ищет теперь себе более прочную базу в определении себя как самодовлеющей энергетической субстанции.

Каким образом дух “избирает” себе место дальнейшего “проживания”? И почему вобще он это делает?

Это явилось естественным его “выбором”, отражающим природу самого сознания. Ведь в объективном духе актуальность сознания не имеет места быть. В ней там нет никакой необходимости. Там все полностью подчинено общебытийному размеренному существованию, и действие чего-то иного, помимо уже существующего, не имеет там никакого смысла. Что же касается индивидуального духа (вывступаемого теперь как сознание), то здесь все совсем наоборот. Ему пока нехватает своего рода обоснованности своего бытия, причины своего существования, он зависим от неоконченности первичного взаимодействия, когда сознание пока также есть лишь отношение, но еще ни какая-нибудь реально существующая субъективная реальность. Также и само-сознание, для дальнейшего своего перехода из разряда отношения в разряд реального личностного бытия, необходимо было нечто, из чего можно было исходить, и что могло оправдать в этом мире его актуальность.

Ну а что касается “места”, так оно у него может быть только одно, согласно предписанию его актуальности, - вне общего потока бытия. Конечно, будучи рожденным от последнего, он не является полностью от него независимым. Своими корнями он уходит далеко в глубину бытия, однако, через призму своего индивидуального духа, на более низших ступенях бытийности, он начинает обретать относительную свободу, что незамедлительно через становление самосознания он и делает.

Здесь сознание “Я” начинает замыкаться в себе с тем, чтобы получить себе опору собственного существования. Оно почти полностью обособляется от внешнего мира и начинает изживать собственную индивидуальность. Его сознание теперь не открыто действительности, но зато через яркое и конкретное ее обособление, получает не менее яркий внутренний мир и такое же живое самосознание. Внутри своей сферы субъективный дух многократно усиливает эффект первичной отрицательности и, в отношении к внешнему миру, который начинает теперь проявляться для него как истинно внешнее, переходит в разряд духа индивидуально-личностного, со своим реальным внутренним самобытием. Именно на этой стадии зарождается (в последующем) мышление и эмоциональная душа.

Но тут мы поясним. Дело в том, что свет узнать так о своем существовании может, а вот изучать себя подобным образом – нет! “Наклоны головы” (переориентация внимания) не могут увидеть точку проистекания света, для этого необходимо развернуться наоборот, они лишь переносят сознание из этой первоначальной точки на периферию впереди себя, и уже в потоке излучаемого света, заниматься собственным самоизучением. Это есть изучение частностей и другого уровня рефлексии. Для понимания же корней проистекающего процесса, нужно вернуться (развернувшись или пятясь задом, - различие существенно!) и, именно оттуда, окинуть все существо испускаемого потока света в своем единстве, после чего, устраняя свет (убирая бытие), направить свой взор непосредствеено вглубь собственной первоначальной актуальности.

Поэтому, должно заметить, что подобное саморазличение имеет место в сфере разумной деятельности человека, поскольку разум – также инструмент описательный, приспособленный прежде всего к сфере множественности, даже не качества, поэтому не показывает, как “мое” не просто наполняет “Я” содержанием, но и дополняет его до сущности личностной и более глубокой. Содержание оказывается лишь поверхностной сферой личностного духа, в то время как его качественное содержание, следующее за переживаниями предметов объективности и возводящиеся бессознательно до уровня онтологического знания, остаются бессознательными (поскольку разумом не познаются), но производят качественное расширение личностного духа.

Первичная отрицательность положила основу бытийного примитивного рассудочного мышления, но субъективный дух без конкретного себя-противопоставления не был способен развить в себе его зачатки. Много позже, на индивидуальном уровне, мышление сыграло поистине колоссальную роль в обособлении личности и в становлении его сугубо личного интимного бытия.