Сегодня на российской политической арене мы не наблюдаем особого идейного содержания, идеологии, которая бы завлекала умы людей в неведомые дали и радужные перспективы. Сегодня мы не имеем перед собой конкретной цели, не к чему нам приложиться душой и разумом. Человек сегодня находится в идейном вакууме, дезориентации и неизвестности, поэтому живет одним днем, или чистым ублажением собственных маний и устремлений.

Таким образом, в обществе начинает править не собственно наличие какой-либо идеологии, но ее отсутствие, прагматизм сегодняшнего дня. Однако, отсутствие идеологии здесь лишь кажущееся. Отсутствие идеологии – тоже идеология, поскольку идеология это не только и не столько ориентирование народных масс на конкретную перспективу, сколько, если угодно, стиль жизни каждого гражданина, его политическое самоопределение и моральная предрасположенность.

Поэтому отсутствие идеологии явной и контрастной, не означает отсутствие ее как таковой. Мы имеем сегодня идеологию прагматического принятия решений, что отвечает требованиям времени и отражает ступень развития мирового сообщества.

Таким образом, идеология отсутствия идеологии в прагматическом исполнении предстает перед нами как довольно прогрессивная форма формирования общественного сознания. Ее отличие от существующих доселе идеологий налицо. Она самая свободная для конкретной личности из всех присутствующих в мировом историческом развитии идеологий, кардинально отличается от них отсутствием прямого давления на личность и, по умолчанию, вообще воздействовать не должна. Это должна быть идеология истинно свободного человека, не ведомого, но самостоятельно идущего, не морально зависимого, но индивидуально зрелого, не безмятежно надеющегося, и не тотально критикующего, но самого ищущего и создающего перспективы. Все это вполне укладывается в рамки прагматизма.

Человек здесь предоставлен сам себе, оставлен наедине с течением реки мирового развития, становиться здесь как бы надмирной личностью. Но это при истинном отсутствии идеологии. Идеология же прагматизма не освобождает, но постепенно начнет и начинает по-прежнему определять человеческие умы, являться для него внешним устройством общественной и его частной личной жизни, не свободным его выбором, а по необходимости перед устройством этого мира. Она культивирует жизнь и чаяния одного дня, но не спокойствие внутреннего мира и личностной зрелости. Она оставляет человека наедине со вселенной, но не способствует вступлению человека в зрелые отношения с действительностью, где последний бросается очередной раз в круговорот истории, и времени для осознания своего места у него нет. Правда, теперь в этом виноват не столько подобный вариант идеологии отсутствия идеологии, сколько, по инерции, сам человек.

Поэтому, на сегодняшний день, идеология прагматизма является важной вехой в развитии мировых взаимоотношений. Это оптимальная форма взаимодействия власти и народа, что предполагается самой системой демократического обустройства общества. Человек при ней на новом витке эволюции, хоть и оказывается по-прежнему определяем идеологией, но стал намного свободнее. Он, может быть, выбрал бы и что-то еще, но у него не так много альтернатив.

Но за идеологией одного дня, если мы не хотим деградации цивилизованного общества (даже зрелый и взвешенный прагматизм опасен своей внешностью), должна следовать следующая, созидательная, и между тем действительная (фактическая) идеология отсутствия, но не скрытого присутствия определяющих моментов. Эта идеология должна отвечать новейшим требованиям человечества, обеспечивать его развитие и свободу, способствовать его совершенствованию.

Поэтому движение к истинной идеологии отсутствия идеологии можно назвать как идеология гуманитарного присутствия, культа внутренней зрелости, свободы и так далее. Здесь идеология ограничивается внутренним миром человека. А общественная идеология, таким образом, складывается из аналогичного хода мыслей множества свободных людей, и является теперь не внешней для него довлеющей силой, но выражением его внутреннего мира, опыта и ума (кстати, тенденции и спрос на это уже есть). Тогда это будет поистине народная идеология. И это не анархия в смысле разгула и падения нравов, это именно идеология отношения человека к миру, ЕГО идеология.

И, наконец, мы, будучи методологически точными, скажем теперь и об истинном отсутствии всякой идеологии, в том числе при отсутствии внутренне создаваемых определений. И тогда речь здесь уже пойдет о принципиально ином мироощущении человека будущего и об истинно передовой информационной цивилизации.

Как было сказано, она вписывается в рамки прагматизма (если это действительно прагматизм), но идеология прагматического не поднимается в сознании здесь выше той функции, что ему предусмотрено выполнять. Последний является теперь лишь базисом зрелости, механизмом наиболее оптимального принятия решений, который на первом этапе приобретает вектор изменения и расширения своих возможностей, и где здесь он сам теперь конституируется далеко не только этим, но и духовной жизнью человека, его духовной мудростью.

Что это такое? Это понятие собирательное, выражающее глубинное отношение и мироощущения человека в этом мире. Относиться к миру и ощущать себя можно как на уровне эмоций, так полностью через призму интеллекта и представления о себе как интеллектуальной машине. Духовное же переживание затрагивает саму онтологию человеческого существа. И теперь она будет востребована, поскольку зрелый прагматизм, перерастающий во внутренний духовный путь человека, предполагает это. Без этого самого измерения онтологии как таковой не может быть. И, поскольку, появляется и получает все более глубокое измерение внутреннее самоощущение человек, то и отношение последний соотносит с объективностью теперь уже не только на уровне своих эмоций или разума, что осмысляется теперь лишь как часть самого себя, но его всего, и чем больше глубина, тем больше человек становиться, и тем более значимым становится его отношение. А за глубиной следует и качество.

Поэтому духовное означает истинно и полно человеческое. Разум и эмоция остаются внешними, и весь внутренний мир человека углубляется в сферу разумной интуиции, собирательного глубинного разумно-эмоционально-интуитивного отношения к действительности, он становиться над миром, и в тоже время живет в нем. Прагматизм проявляется здесь лишь как форма, оптимально спланированное, созданное тобой, но не выбор. Мы этого не забываем.

Однако важно, чтобы духовное не конституировалось интеллектуальным. Нельзя насильно вводить себя в имидж и стиль. Наоборот, остановиться и углубиться. А результат будет ощущаться во внутреннем действии.

Можно сказать, что это идеология внутренней зрелости. Однако, отвечу, идеология всегда оказывается внешней для человека, прежде всего как потребительское предложение, не имеющее к его существу никакого отношения. Принимая ее, последний теряет свою глубину и свободу. Он может создавать ее сам для себя (как мы видели на первом этапе), но создание идеологии для самого себя оказывается тем же. Придумал и следуй. Такая идеология, хоть и твоя, все равно оказывается внешней, и действие имеет соответствующее. Ведь в том то и искусство, чтобы ощущать себя в точке, представляющей собой перспективу, находящейся еще до порождения идеологии и самоопределения. Здесь человек ощущает себя личностью не на уровне привычной сферы разума и эмоции, он не нуждается в этом, что выражается в неприятном ощущении невежества и ограниченности собственного существа, но полуопределенно-интуитивной, где разум обитает на потоке из самой глубины, где схватывается собственное существо, и через такую призму получает начало индивидуальное отношение человека к миру. Но ни в коем случае не конструирует себя. Малы инструменты. Все человеческое существо оказывается здесь не статичным и не комком, но перспективой онтологической глубины самого себя, бездонностью и устремленностью в эту бездонность на уровне эмоционально-физиологического, если угодно, с одной стороны, и выражением этой глубины вовне с другой. Человек определенный конструируется именно на этой волне вовне.

Поэтому идеология здесь, как определение человеческого существа, просто не может иметь места. Она выражается далеко в конце, как конечное оформленное отношение человека к действительности, а прагматизм здесь глубоко внедрен в этот поток изнутри вовне, но ни в коем случае не управляющий им.

Поэтому задача здесь человека заключается в гармоничном и одновременном совмещении в себе духовно-физиологического устремления внутрь, и отношения вовне. А самовыражение следует уже позже (отношение еще не самовыражение!). Если Вы имеете духовное, но не интеллектуальное глубинное измерение, то такая проблема вполне разрешаема. Духом внутрь, а вовне через дух, потом через разум и эмоции. А способствует этому и расширяют существо Человека понимание бессмыслинности суетного мира и вечные вопросы.